Пятьдесят слов дождя

Акира не в счет, конечно.

После ужина Нори углубилась в книгу со стихами, которую ей одолжил брат. Он был прав: читать ее оказалось трудно. Книга была явно старая, потрепанная – пожелтевшие страницы загибались. Шрифт был крошечным и таким плотным, что слова сливались друг с другом, а многие сложные иероглифы Нори видела впервые. Акира объяснял, что этим стихам несколько столетий, и что со временем язык меняется. Несмотря на соблазн расстроиться и сдаться, Норико не отступила. Она читала, пока не заболели глаза, затем выключила свет, зажгла свечи и помолилась перед алтарем – попросила Бога присмотреть за Акирой, за их бабушкой и дедушкой. Последних двух она включала в молитвы по умолчанию, а насколько искренне – сама не могла сказать.

Нори помолилась и за мать. Наверняка мать вернется и очень скоро, надо набраться терпения. Что еще более важно, надо заслужить возрожденный интерес матери. Так или иначе она должна сделаться много привлекательнее того, ради чего мать ее бросила. В иные дни Нори думала, что знает, как это сделать, и даже мнила себя на верном пути. Но большую часть времени она чувствовала себя совершенно потерянной. Она цеплялась за слова из разговора, который не понимала. А возможно, даже не помнила правильно.