Контуженый
– Прими покрепче, на посошок. До госпиталя доедешь, – обещает она.
Шесть часов пути на маршрутном автобусе – и я в Ростове-на-Дону. Боль терпима. Марина была права – на дорожку лекарства хватило.
В дороге мне было о чем подумать. Меня обвиняют в гибели друзей самые близкие люди. Сначала Злата, которая ничего не знает, только чувствует. Затем командир, который знает даже то, чего я не помню. И в душу заползает сомнение.
Моя вина в том, что я выжил? Или отшибленная память засыпала прахом реальную подлость? Как разобраться? И что ответить, когда спросят по-настоящему?
На Ростовском автовокзале я принимаю решение – госпиталь подождет. Ищу автобус в родной Дальск.
10
И вот я в нашем дворе. Левая рука подвязана бандажом косынкой. Каждое движение отдается острой болью в груди. Опускаюсь на скамью, принимаю обезболивающее. Через час-другой должно стать легче.
Накатывает воспоминание. Я с лучшим другом Антоном возвращаюсь из армии, нас встречает радостная Злата. Сейчас я тоже вернулся из армии с настоящей войны, и на мне военная форма. Не такая красивая, как раньше, без значков и аксельбантов. Даже шеврон «Группы Вагнера» пришлось снять, как предписано в контракте. Но главное отличие – я один. Друга нет. И Злата не бросится мне на шею.