• Я без слез не могу
• тебя видеть, весна.
• Вот стою на лугу
• да и плачу навзрыд.

• А ты ходишь кругом,
• зеленея, шурша…
• Ах, откуда она,
• эта жгучая грусть!

• Я и сам не пойму;
• только знаю одно:
• если б иволга вдруг
• зазвенела в лесу,

• если б вдруг мне в глаза
• мокрый ландыш блеснул —
• в этот миг, на лугу,
• я бы умер, весна…

1920 г.

• Цветущие каштаны, словно храмы
• открытые, сияют вдоль реки.
• Их красоту задуют ветерки
• задорные, но в этот вечер – самый
• весенний из весенних вечеров —
• они чудесней всех твоих даров,
• незримый Зодчий! Кто-то тихо, чисто
• в цветах звенит (кто, ангел или дрозд?),
• и тени изумрудные слоистой
• листвы и грозди розовые звезд
• в воде отражены.
• Я здесь, упрямый,
• юродивый, у паперти стою
• и чуда жду, и видят грусть мою
• каштаны, восхитительные храмы…

Кембридж, 1920 г.

• Как воды гор, твой голос горд и чист.
• Алмазный стих наполнен райским медом.
• Ты любишь мир и юный месяц, лист,
• желтеющий над смуглым сочным плодом.

• Ты любишь змей, – тяжелых злых узлов
• лиловый лоск на дне сухой ложбины.
• Ты любишь снежный шелест голубиный
• вокруг лазурных, влажных куполов.

• Твой стих роскошный и скупой, холодный
• и жгучий стих – один горит, один
• над маревом губительных годин,
• и весь в цветах твой жертвенник свободный.

• Он каплет в ночь росою ледяной
• и янтарями благовоний знойных,
• и нагота твоих созвучий стройных
• сияет мне как бы сквозь шелк цветной.

• Безвестен я и молод в мире новом,
• кощунственном, но светит все ясней
• мой строгий путь: ни помыслом, ни словом
• не согрешу пред музою твоей.

<1922>