• Когда я по лестнице алмазной
• поднимусь из жизни на райский порог,
• за плечом, к дубинке легко привязан,
• будет заплатанный узелок.

• Узнáю: ключи, кожаный пояс,
• медную плешь Петра у ворот.
• Он заметит: я что-то принес с собою —
• и остановит, не отопрет.

• «Апостол, скажу я, пропусти мя!..»
• Перед ним развяжу я узел свой:
• два-три заката, женское имя
• и темная горсточка земли родной…

• Он поводит строго бровью седою,
• но на ладони каждый изгиб
• пахнет еще гефсиманской росою
• и чешуей иорданских рыб.

• И потому-то без трепета, без грусти
• приду я, зная, что, звякнув ключом,
• он улыбнется и меня пропустит,
• в рай пропустит с моим узелком.

21 апреля 1923 г.

• В часы трудов счастливых и угрюмых
• моя благая слушает тоска,
• как долгой ночью в исполинских думах
• ворочаются в небе облака.

• Ударит и скользнет Господь по лире,
• здесь отзвук – свет еще одной зари…
• Здесь все творит в сладчайшем этом мире
• и от меня все требует: твори.

• Гул дантовский в тебе я слышу, тополь,
• когда ты серебришься пред грозой,
• и муравьиный вижу я Акрополь,
• когда гляжу на хвойный холм живой.

• Поет вода, молясь легко и звонко,
• и мотыльковых маленьких мадонн
• закат в росинки вписывает тонко
• под светлый рассыпающийся звон.

• Так как же мне, в часы нагие ночи
• томясь в себе, о, как же не творить,
• когда весь мир, весь мир упрямый хочет
• со мной дышать, гореть и говорить?

28 апреля 1923 г.