Гадкая, сладкая и любимая

Но волновался он зря. Корделия либо не придала значения происшедшему, либо это случилось с ней не впервые – она совсем не выглядела напуганной и растерянной.

В ней не было даже капли смущения.

Как ни в чем ни бывало, она начала раздеваться и угрожать его съесть.

И Хэвейд был совсем не против стать ведьминским лакомством.

Еще ни разу в жизни он не оказывался так близко к женщине. У него никогда и не возникало такого желания. Сейчас же он молился про себя всем известным богам и демонам, чтобы она не прогнала его или не прокляла. Боясь дышать, Хэвейд старался прижаться к ней ближе, чтобы между ними не осталось свободного пространства. Чтобы даже вздох не смог проскользнуть между ними.

Ее пальцы покоились в его ладони так, словно им там самое место. Будто целую вечность назад они уже лежали вот так вместе. Все ощущалось так привычно, что становилось даже удивительно, – как столь долгие годы он обходился без этого?

Хэвейд терпеливо ждал, пока сон ведьмы не станет настолько крепким, чтобы она не проснулась от его движений.