Афганский рубеж

– Выполняю набор до 100 метров, – проговариваю я по внутренней связи.

На мгновение тряска становится сильнее, и… барьер переходного режима преодолён. Разгоняемся дальше.

– Скорость 120, высота 100. Взлёт произвёл, – сообщил я и продолжил дальше увеличивать скорость.

– Крона, 201й на первом, 100. Отход по заданию, – доложил Енотаев руководителю полётами.

– Вас понял. Занимайте курс 160, высота 200.

Плавно поднимаю шаг и перевожу вертолёт в набор. Стрелка вариометра, показывающего вертикальную скорость, пошла вверх. Показания 3 м/с для вертолёта ощутимы.

На указателе поступательной скорости стрелка дёрнулась в обратном направлении, но этого нам не надо. Тормозить нельзя. Надо держать значение 200 км/ч.

– Сань, а ты всю ночь в Ленкомнате тренировался? – весело спросил у меня комэска.

– Нет. Спал как младенец.

– Такое ощущение, что на швабрах летал, – посмеялся Енотаев, окончательно убрав руки от органов управления и ноги с педалей.

Комэска имел в виду старый способ развития координации у лётчиков армейской авиации. Управление на вертолёте сложное. Помимо педалей и ручки управления, есть ещё рычаг шаг-газ, отвечающий за тягу несущего винта.