Тринадцатое дитя

Меррик мрачно усмехнулся, изображая поочередно героев истории. Он драматично вскинул руку ко лбу, изображая отчаяние.

– «Нет!» – воскликнул охотник. Потому что при всей своей глупости он узнал этого бога.

– Этих богов, – поправила я.

– Разделенные боги удивленно уставились на него, каждый своим глазом на общем лице. Когда же боги спросили, почему глупый охотник отказался от их предложения, два голоса вырвались одновременно из их горла. «Вы Разделенные боги, – ответил охотник. – Вы обещаете этому ребенку богатство, власть и удачу, но удача – ненадежная штука. Она может перемениться за долю секунды. – Он щелкнул пальцами. – Не на это ли намекает и ваше лицо, разделенное на столько долей? И что будет с нашим ребенком, если удача ему изменит?» Разделенные боги склонили голову – одну на двоих, – глядя на глупого охотника с настороженным любопытством. «Это твой окончательный ответ?» – спросили они, и в их голосе слились голоса многих богов. Охотник кивнул, не обращая внимания на то, что жена ударила его локтем в бок. Разделенные боги исчезли во вспышке молнии, оставив после себя лишь мрак и дух озорства. В ту ночь супруги больше не заснули. Они лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу, и гадали, какие еще напасти их постигнут. А в глухой предрассветный час, когда ночь темнее всего, к ним пришел третий бог. – Меррик застенчиво улыбнулся, его острые зубы сверкнули в свете свечей. – Это был я.