И камни плачут по ночам

Ворота дворцовых стен медленно, скребя по плитам, отворились. Каменные, они двигались с трудом, несмотря на стертые столетиями полукружия. От жары даже камень расширялся. Не сильно, но достаточно, чтобы этот скрип начинал меня сводить с ума.

Вот теперь мне было хорошо видно его. Великий Стратег Востока, Измир Саджи, замер под аркой ворот. Белый керамический доспех, шлем без украшений. Рукояти мечей над плечом. Владетельный восседает на спине злобного куджана, пустынного ящера с узкими, почти неразличимыми глазами, осматривая огромное пространство дворца. На площади от самых ворот до подножия лестницы – никого. Только на нижней ступени стоят, приветствуя властителя, Манен и Салик, смотрители дворца.

Приглядевшись, я замечаю за спиной супруга сенаторов. Все верно. Им было запрещено посещать дворец в отсутствии хозяина. До сегодняшнего дня. Теперь же…

Властелин этого пылающего города вернулся.

Вот владетельный князь поднимает руки, и мне кажется, что я слышу тихий звон керамики, когда части доспеха касаются друг друга. Затянутыми в перчатки ладонями он медленно и с трудом снимает шлем, словно сросся с ним за прошедшее время, и это непросто сделать. Но традиции требуют.