Коза торопится в лес

– Так, может, баба хорошая? – подначивает Хаят. Она никогда не потеет. Даже от горячего чая. Всегда сухая, но кислая.

– Ага, хорошая! Такая парша, не приведи… пропитая донельзя. Уж не те года, чтоб мне в невестки-то набиваться. Знаю, на что зарится. Думаешь, Герка ей приглянулся? Сама я будто не разгляжу дите свое. Добра ей моего хочется. Видит, как мать его дом, хозяйство держит, и родня приличная, милицейская. До своего добра алкашню не допущу, с дитей-то родной поэтому все воевалась. Я ей быстро рога пообломаю.

– Ну и правильно, зачем же бабу чужую на старости лет пускать, – изводит ее Хаят. – Ты их и раньше не больно терпела. Сделай Герману заговор, чтоб на водку смотреть не мог. На материнской крови сделай, сильная вещь.

– Да я уж этим не балуюсь, – засмущалась Люся, – все скажут. Не верю я, враки это.

– Ага, враки! Не хочешь просто. Хотела бы – давно бы от водки отвадила, к которой сама и приучила. Не выгодно тебе: начнет мужик о себе думать. А так беспомощным пьяницей подле матери – никуда не денется.