Коза торопится в лес

Ромашка благополучно обнаружилась. И бабушки, за весь день всласть натрындевшись, после вечерней дойки и бани снова засели пить чай.

– Бог в помощь, – с лукавым смирением пожелал нам дядя Гера, топчась на пороге кухни. Пришел на запах свежеиспеченного хлеба.

Все разом обернулись.

– Явление ребенка, – невозмутимо резюмирует Люся с набитым ртом, – нарисовался – не сотрешь. Чего застрял? Вспотеешь еще.

Сын приободряется первым ворчливым словом матери, что в их отношениях означает значительный шаг к примирению:

– И то правда, что в ногах правды нет. Чего нам своих благодетелей стесняться.

– Строит из себя пришибленного, – усмехается та, ища глазами у Хаят одобрения и поддержки, – а тебя ничем не прошибешь. Особого приглашения дожидался? Откуда что берется. Вроде в нужде воспитывали, а замашки как у парторга. Житья от вас, алкашей, нету.

– Проходи, проходи. – Моя бабушка по-свойски выдвигает ему стул.

Я от Хаят редко в чей адрес слышу теплые слова. В негласной войне против Люси она и дядя Гера явно друг другу приглянулись и сразу стали подыгрывать: