Коза торопится в лес

Люся лишний раз ей не перечит, знает – бесполезно. Только возвела очи горе и отмахнулась, мол, сама дура, сама знаю.

Хаят странным образом всех подавляет и сбивает с нужной мысли. Даже Люсина порча не брала ее. Не меняла крутого нрава. Сила жизни не ослабевала перед неизбежностью, когда все вокруг за многие лета, с тех пор как дети их с Люсей (мои Папа и Мама) сошлись и разошлись, хирело и угасало. Злоба Хаят, эти страшно нелогичные доводы защищали ее от такой же страшно абсурдной действительности. Старческий маразм – это своеобразное оружие, способ окончательно не сойти с ума.

А Люся, свыкшись однажды с таким ходом жизни, отворачивается и с видом мученицы, которой на том свете все зачтется, дожидается скорого отъезда Хаят. А пока идет топить. Нет, не котят, конечно. Баню для нас с дороги.

В баню, ясное дело, я тоже не одна хожу. Там мне Хаят, по образованию медицинская сестра, со всех сторон, неизвестно на предмет чего, учиняет унизительный осмотр.

– Знаю я вас. – Крутит-вертит меня туда-сюда. – Я матери твоей сильно доверяла, а она вона как меня подвела! Гляди, что получилось.