Прорвёмся, опера! 2

И что-то мне думается, что та авария, в которой честный следователь прокуратуры погиб в первой моей жизни, тоже была не случайна. Но уже не спросишь.

– Если навскидку, – проговорил Ручка, осматривая рану. – Это пистолетная пуля, выстрел почти в упор, вижу следы пороховых ожогов и опалённые волосы.

– Соседи слышали выстрел? – спросил наблюдавший за ним Федорчук и глянул на Шухова.

– А соседи слышали выстрел? – Шухов повернулся, и в его поле зрения показался зевающий участковый. – Саня, живо всех опроси! Живо-живо! Не спи тут!

– И не топчи! – прикрикнул Федорчук на Шухова и показал пальцем на пол. – Всю кровь по дому разнёс. Смотри, на ковре остались следы!

– Да это не я…

– А кто ещё-то?

Я же продолжал оглядываться. Квартира у Рудакова двухкомнатная, не особо роскошная, но всё нужное для жизни есть. Даже микроволновка имеется, редкость в наше время у обычных людей.

Пока на кухне отец разговаривал с ФСБшником и прокурором, а в зале возились криминалист с судмедэкспертом, у которых над душой стоял Федорчук, я остался в коридоре, слушая, как ППСники в подъезде следят за телом убитого Бориса и травят между тем анекдоты.