Нарисую себе счастье

– Нормально все, отстань.

– А вот и не отстану. А ну как вас посреди поля сердечный приступ хватит? Что тогда?

Мужчина только шумно вздохнул, ничего не ответив.

– Поберечь себя надобно, Казимир Федотович. Хотя бы ради сестры. Вы у нее один остались. Опора и защита.

– Ой да заткнись уже. Зануда. Помолчи и за дорогой следи.

Я шмыгнула носом сердито и крепче вцепилась в поводья. Дурацкая повозка и лошадь тупая! Не слушает меня совсем! Руки уже болят… И ноги промокшие озябли.

Поняв, что я не справляюсь, Казимир забрал у меня поводья, а я надвинула поглубже картуз, чтобы скрыть слезы, выступившие на глазах. И его мне было жалко, и себя. Только-только все налаживаться начало, а этот… совсем себя не бережет! Вот же валенок!

– Что ты там бормочешь?

– Говорю, что все это никуда не годится. Вот помрете вы, и что мне делать дальше? Где работу искать?

– Ну ты, Маруш, и наглец! – хохотнул Долохов. – Только о себе и думаешь. Пока не помру, не бойся. До зимы точно протяну.

Его шутка меня нисколько не успокоила.