Третья

Зашипев, потек по ладони антисептический раствор.

Морщась, я заглотила жидкость из стакана.

Или доктор. Или он. Делать однозначно что-то придется.

‒ У тебя… хорошие медицинские навыки?

Если уж отдаваться для хирургических процедур, то только профессионалу.

‒ У меня все навыки… хорошие.

Если бы не залегшие очень глубоко чёртики в серых глазах, при этих словах Эйс действительно показался бы мне серьезнее и глубже. Очень серьезным в этот момент и очень глубоким.

‒ Что это было? На что ты напоролась?

Меня отвлекал Гэл. Пока Арнау делал с ладонью что-то, отчего ее хотелось выдернуть, зажать себе рот, кинуться в комнату и разреветься, Коэн держал мой взгляд своим.

‒ Говори со мной, Лив.

Мне же хотелось молчать. И плакать. Скреплять рану «стяжками» было не просто неприятно ‒ это был еще один вид пытки.

‒ Зачем?

Веки щипали слезы.

‒ Затем, что, когда ты говоришь, ты не концентрируешься на боли. Не усиливаешь ее вниманием.

Я не знала, прав ли он, но ответила.

‒ Это была… клумба… наверное. И низкая ограда по периметру… Очень острая. Я никогда такой раньше не видела.