Перевоспитать охламона

– Курьером пришлю, – мотнул головой Шахов на висящую на стене работу, подаренную Агриппине.

Васька кивнул, завернул девчонку в пальтишко и вытянул на улицу.

– А как же выставка? Я еще не все работы посмотрела, – вздохнула Груня, оглядываясь на особняк.

– Не дрейф, зайчонок, – едва заметно улыбнулся Бася, – Организую индивидуальный показ. По блату.

Груня сидела в дорогой машине, рядом с удивительным, пусть и хамоватым и хмурым мужчиной и готова была вот-вот разрыдаться. В руках она держала сломанный и дорогой сердцу фотоаппарат, да только не он был причиной ее слез.

Пепел совершенно растерялась. Она не знала, как смотреть в глаза Барину. Как говорить с ним. Как работать дальше. Сейчас она видела два выхода: первый – уволиться, второй – полностью избегать любых контактов с начальством. И, положа руку на сердце, ни первый, ни второй выход ей не нравился.

Погруженная в тяжелые мысли, выбитая из колеи поцелуем и своей реакцией на него, а еще ласковым «Зайчонок» и глубоким бархатистым тембром голоса Барина, Груня и не заметила, как черный Мерседес припарковался около огромного торгового центра бытовой техники, который, как назло был открыт для покупателей до полуночи.