От отца

Кэтрин пришла пораньше и уже успела несколько раз прогуляться по широкой аллее, ведущей к Канадским воротам. Накануне они с Молли репетировали диалог с Юджинией. Молли мечтала поймать Юджинию на крючок. Сначала она предлагала ее разжалобить, но Кэтрин эта идея была не по вкусу. Можно снова припугнуть, воспользовавшись услугами Джимми, но, учитывая положение Юджинии, это было смешно. Также отрабатывалась версия шантажа, но для этого нужно сначала войти в доверие. Деятельная Молли сыпала идеями и старалась убедить Кэтрин в том, что сейчас единственно правильным будет хоть что-то урвать, пусть даже немного, как говорится, с паршивой овцы… И впервые Кэтрин была против.

У ворот остановился кеб, из которого вышла дама в бордовом платье с глубоким лифом и длинным шлейфом, в черной шляпке с перьями, черных ажурных перчатках и с кружевной черной парасолью. Ее сопровождала еще одна дама, возможно, горничная леди, одетая в скромное серое дорожное платье и серую шляпку с синими искусственными цветами. Хотя Кэтрин не накрасила губы и постаралась одеться как можно более благопристойно, но когда дама в бордовом проходила, а точнее, чинно и медленно проплывала мимо (еще давно Молли рассказывала, сколько на них всего надето, и получалось, что быть недамой не так уж и плохо, потому что одежды на этих высоконравственных мамашах всегда столько, что можно одеть трех, а то и четырех таких, как они с Кэтрин), она скривилась, отвернулась и довольно громко сказала спутнице: «Неужели уже они и здесь работают? Скорее отсюда! Какой позор!» И впервые Кэтрин мысленно с этим согласилась.