До первого снега

– Проголодалась? – Марта тоже отводит взгляд. Ей неловко, что я замечаю её состояние, а мне – за грязную обувь и оставленные на чистом полу следы.

– Нет, – хоть в чём-то я честна с окружающими. – У вас что-то случилось?

Марта удивлённо приподнимает бровь, а затем отмахивается:

– Это просто лук!

Она недалеко ушла от меня: тоже врёт, выдавая себя подрагивающими уголками губ и неимоверной тоской в глазах. С другой стороны, её проблемы мне ни к чему – своих хватает.

– Можно, я побуду одна?

– Конечно, Рита, отдыхай!

Стаскиваю пропахшую дурными воспоминаниями куртку и со всей злости швыряю её на пол. Следом летит а-ля школьная форма и обувь, но чёртов запах не отпускает. Обессиленно падаю рядом с грудой вещей и тихо плачу: мне так сильно не хватает дома и привычной жизни. Без промозглого холода. Без постоянных слёз и беспочвенных унижений.

Немного успокоившись, решаю вернуть парку законному владельцу, да и так не вовремя проснувшаяся совесть начинает неумолимо грызть за оставленного в неведении брата. Натягиваю домашний костюм из мягкого плюша с весёлой мультяшной мордочкой во всю грудь и несу куртку в прихожую, про себя отмечая небывалую тишину, воцарившуюся в доме. Повесив парку на крючок, неспешно осматриваю гостиную и кухню, замечая за обеденным столом записку от Марты: