Идеалы осыпаются на глазах

– Ты! Ты всё виноват! Во всём ты виноват! – выкрикивала Софка сквозь звон. Потом сунула в рот ноющие костяшки, невнятно, с ненавистью и с наслаждением добила: – Да пошёл ты!

– Ты с какой радости так со мной разгова…

– Решил, что, раз трахаешь мою мать, можешь меня учить? Хрена с два!

Она сказала это – и онемела от испуга. Сжалась под похолодевшим, враз озверевшим взглядом. И даже не увернулась, даже не попыталась, хоть и поняла, что он делает.

Как в замедленной съёмке, ладонь Дуболома впечаталась ниже виска; голова мотнулась. На щёку будто раскалённый сахар пролили.

Всё задвоилось перед глазами.

Плохо соображая, Софка дёрнула на себя рюкзак, схватила ботинки и выскочила на лестницу. Обулась в мгновение ока, сама не поняла, как так быстро влезла в тяжёлые неподатливые ботинки, и через две ступени полетела вниз, слыша за спиной крик, чувствуя, как поддаёт по спине рюкзак, хлопает открытым карманом, и слёзы, слёзы как будто ветром срывает, они как будто дорожки прожигают на пылающей щеке, как кислота…