Нюрнберг

Эти мысли мучили Волгина днем и ночью – с того самого момента, как он впервые увидел обвиняемых в зале суда. Прежде эти люди казались ему чем-то мифическим, абстрактным – но теперь они были вполне конкретны и осязаемы, а стало быть, на них распространяются все человеческие правила и законы. Почему обвиняемые решили опровергнуть, опрокинуть их?..

Полковник Мигачев разрешил Волгину присутствовать на заседаниях трибунала и даже выдал специальный гостевой пропуск.

– Сейчас для тебя дел нет, капитан. Если понадобишься, позову. А пока можешь послушать, что там происходит, на суде. Детям своим потом рассказывать будешь, – сказал Мигачев, когда Волгин явился к нему с просьбой о задании.

– Даже перевести ничего не надо? – сделал попытку Волгин. – Вон у вас сколько бумаг-документов…

– Иди-иди, – добродушно выпроводил его из кабинета полковник. – Наслаждайся мирной жизнью, разведка.

Так Волгин оказался среди завсегдатаев процесса. Невдалеке от него всегда сидел герр Швентке, который раскланивался при виде капитана и кивал ему, как старому знакомому.