Нюрнберг
– На каком еще заводе? – удивился Волгин.
– На здешнем…
Он замер.
– На немцев, что ли?
Даже в темноте было видно, как побледнела девушка.
– На немцев?! – переспросил Волгин, и в голосе его зазвенела металлическая нота.
– Игорь, вы не поняли…
– Да все я понял!
– Это совсем не то, о чем вы подумали, – пролепетала Лена. – Нас угнали, понимаете… Тут таких много было – угнанных, пленных…
– «Угнанные, пленные», – резко перебил ее Волгин. – Это ты кому-нибудь другому расскажи. Кто хотел, тот сражался. А все угнанные и пленные – предатели. – Он надвинулся на девушку. Она стояла перед ним, растерянная и испуганная, а он нависал сверху, как скала, глядя со злостью и почти с брезгливостью. – Предатели, слышишь! Вроде тебя.
Волгин развернулся и пошел прочь. Тяжелые шаги чеканно отдавались эхом среди руин.
Лена смотрела на его удаляющуюся спину, и губы ее подрагивали – то ли от обиды, то ли от боли.
13. «Я тебя люблю!»
Американский обвинитель Джексон являл собой образец настоящего янки. При этом янки в высшей степени интеллигентного и учтивого.