Яга Абыда

Но вода в глиняном кувшине стояла спокойная, светлая, отражала слабую зорьку.

– Вставай, раз проснулась, – проворчала Яга, чувствуя, как камень упал с души: посмотрела – и ладно, можно и дальше жить. Обернулась, а Ярина, как замороженная, так и сидит, обхватив коленки. – Что как неживая?

Девочка глянула исподлобья. «Непросто с ней будет», – мелькнуло в голове, но некогда было загадывать, день входил в Лес, пела, приветствуя солнце, медноволосая Алконост, шумели уже ёлки, растревоженные вороньём, и первые лучи, занося в горницу тёплую золотую пыль, гладили по щекам и макушке вчерашнего найдёныша.

– Вставай, вставай, – повторила Абыда, поднимая на приступку печи подошедшее тесто, подвязываясь платком, набирая в пригоршню тыквенных семян. Распахнула окно, развела створки и занавески, впуская в избу ещё больше света, сквозняк, свежий и осенний свист. Высыпала семена на дощечку, и тут же с гомоном, с щёлканьем налетели утренние птахи. – Вот уже и птицы не ленятся, смотри-ка, поклевать слетелись. И ты давай, Ярина.