Последний Иерусалимский дневник
- Я ни за что людей не порицаю,
- чужие души – дикий тёмный лес,
- я многое на свете отрицаю,
- но ко всему питаю интерес.
«Долгое немое созерцание…»
- Долгое немое созерцание —
- вещи, человечества, события,
- в нас родит ответное мерцание —
- мысли, откровения, наития.
«Как будто это некое предательство…»
- Как будто это некое предательство,
- однако же бывает, что друзья
- в такие попадают обстоятельства,
- что им уже никак помочь нельзя.
«Стишки то завывал я, то гундосил…»
- Стишки то завывал я, то гундосил,
- они то завихрялись, то парили,
- и зрители, в душе которых осень,
- меня потом весьма благодарили.
«Струится время беспросветное…»
- Струится время беспросветное,
- и возникают мысли пошлые,
- какое будущее светлое
- нам улыбалось в годы прошлые.
«Когда кончается гипноз…»
- Когда кончается гипноз —
- порою только через годы —
- больнее колется мороз
- и ощутимее невзгоды.
«Всё время хочется прилечь…»
- Всё время хочется прилечь.
- Когда-то был ведь непоседа.
- А заведёшь о чём-то речь,
- и вдруг забыл, о чём беседа.
«В настроение придя философское…»
- В настроение придя философское,
- сразу вижу я предел разумению;
- всё во мне теперь уже стариковское —
- даже мысли о себе, к сожалению.