Последний Иерусалимский дневник
- Мне часто кажется, что хватит
- стихи высиживать, как курица,
- но рифма – кстати и некстати
- опять мешает образумиться.
«Если баба достаточно женственна…»
- Если баба достаточно женственна,
- и к тому же уживчивый нрав,
- то и ругань у бабы божественна,
- а мужик виноват и неправ.
«Ушли великие поэты…»
- Ушли великие поэты,
- где к Богу ближе,
- однако я их силуэты
- всё время вижу.
«Ветры времени сдувают нас, как пыль…»
- Ветры времени сдувают нас, как пыль,
- унося её в пространства запредельные,
- остаются как сомнительная быль
- наши образы, скупые и поддельные.
«Меня обманывали часто…»
- Меня обманывали часто.
- Жулью простительны грехи,
- поскольку есть такая каста —
- не дураки, но лопухи.
«Теперь я мало озабочен…»
- Теперь я мало озабочен —
- и мне признать не стыдно это, —
- что время в мире близко к ночи,
- и нету признаков рассвета.
«Желание писать несу, как гирю…»
- Желание писать несу, как гирю,
- по счастью, есть коллеги по перу:
- то мысли украду, то рифму стырю,
- то строчку целиком легко сопру.
«По жизни я вполне ещё бреду…»
- По жизни я вполне ещё бреду,
- держа свою зажжённую свечу;
- стишки я сочиняю на ходу,
- поэтому всё время бормочу.