Жди меня, и я вернусь

• Недавно тост я слышал на пиру,
• И вот он здесь записан на бумагу.

• – Приснилось мне, – сказал нам тамада,
• – Что умер я, и все-таки не умер,
• Что я не жив, и все-таки лежит
• Передо мной последняя дорога.
• Я шел по ней без хлеба, без огня,
• Кругом качалась белая равнина,
• Присевшие на корточки холмы
• На согнутых хребтах держали небо.
• Я шел по ней, весь день я не видал
• Ни дыма, ни жилья, ни перекрестка,
• Торчали вместо верстовых столбов
• Могильные обломанные плиты —
• Я надписи истертые читал,
• Здесь были похоронены младенцы,
• Умершие, едва успев родиться.
• К полуночи я встретил старика,
• Седой, как лунь, сидел он у дороги
• И пил из рога черное вино,
• Пахучим козьим сыром заедая.
• «Скажи, отец, – спросил я у него, —
• Ты сыр жуешь, ты пьешь вино из рога,
• Как дожил ты до старости такой
• Здесь, где никто не доживал до года?»
• Старик, погладив мокрые усы,
• Сказал: «Ты ошибаешься, прохожий,
• Здесь до глубокой старости живут,
• Здесь сверстники мои лежат в могилах,
• Ты надписи неправильно прочел —
• У нас другое летоисчисленье:
• Мы измеряем, долго ли ты жил,
• Не днями жизни, а часами дружбы». —
• И тамада поднялся над столом:

• – Так выпьем же, друзья, за годы дружбы!
• Но мы молчали. Если так считать —
• Боюсь, не каждый доживет до года!

1939