Прорвёмся, опера! 2

– Как раз сидели напротив друг друга, – Устинов уселся на стул сам и внимательно посмотрел на красное пятно, чётко видное на покрывале кресла. – И глядели друг другу в глаза.

– Верхушин сел в кресло, – сам я садиться в кровь не стал, но обошёл кресло сзади и встал за спинкой. – А кто-то сидел напротив него, смотрел на следака в ответ. И в этом момент кто-то выстрелил. Хм-м…

– А ты обратил внимание на угол вхождения пули? – Устинов так и смотрел на кровь. – Стреляли в упор, но чуть сверху. Но не в затылок, иначе бы тут всё забрызгало, пуля пошла вниз, разрушая мозг. А если бы просто пальнули в затылок или висок… Ты же сам, Пашка, проверил сегодня на практике, что бывает в таких случаях, если пуля выходит с другой стороны. Там весь подъезд уделан в кровяке, ёклмн, уборщица замучается завтра. А тут, можно сказать, аккуратно, кровь шла только из одного отверстия, видно по каплям. Его застрелили в кресле, когда он в нём сидел.

– Да, и пуля должна была остаться в теле. А вывод, – я посмотрел на него. – Убийца очень высокий, как тот, Борис Кузьмин, которого я подстрелил.